В этом году исполнилось ровно 35 лет с открытия санатория «Россия». Но что такое здравница в первую очередь? Это не стены и оборудование, а специалисты, люди, сплоченный и дружный коллектив. Именно о нем мы и поведем речь, познакомив вас с самыми заслуженными сотрудниками «России» — с ее ветеранами.
И начнем, пожалуй… с генерального директора! А вот и он — Фёдор Егорович Елфимов.
— Я местный, алтайский – этим очень горжусь. Родился в 1957 году в посёлке Быстрый Исток Быстроистокского района. Семья у нас была большая – пять человек. Родители – Георгий Иванович и Мария Трофимовна, две сестры, Татьяна и Екатерина, и я, самый младший.
Когда мне было пять лет, началось большое переселение, народ с наших мест стал уезжать целыми родами и семьями на юг. Мы переехали в Алма-Ату, там я пошёл в школу. А затем снова был переезд. На этот раз в Камень-на-Оби, село Столбово. А потом переехали в Смоленское, его я считаю своей второй родиной. Стал ходить в Смоленскую среднюю школу. После обычной, сельской, это было нечто космическое. Кирпичное тёплое светлое здание, полноценный спортивный зал, раковина в классе, вода…
Физрук, Сергей Степанович Заподойников сразу нас увлёк, и я начал заниматься борьбой самбо. Параллельно с этим пошел в музыкальную школу, на класс духовых инструментов.
В 1975 году закончил школу. Поскольку за моими плечами было окончание музыкальной школы, я поехал в Барнаул поступать в институт культуры, он тогда первый год открывался, ещё строился. А вообще я всегда хотел стать военным дирижёром. Но друзья постарше, которые уже учились в военных училищах, посоветовали для начала закончить гражданский вуз и сходить в армию на срочную службу.
Впрочем, для поступления я выбрал эстрадно-духовое отделение. Однако на тот год его еще не открыли, а потому педагоги, прослушав меня, предложили поступить на хоровое дирижирование. Я предложение принял, о чем никогда впоследствии не жалел. Впечатление от хорового пения получил во время первой же репетиции, когда Леонид Степанович Калинкин – удивительный человек, профессионал высочайшего уровня – показал своим дирижированием, что может хор. Я растворился в этом звучании.
Хор стал колыбелью для меня, выпестовав, как человека. В душе я навсегда остался музыкантом. Даже сейчас, работая в другой сфере. Ведь любое предприятие – это отлаженный организм. Сегодня в санатории коллектив в 900 человек, здесь, как и в хоре, важно настроить его работу, добиться гармонии.
После окончания института культуры меня направили в Бийск во Дворец культуры строителей. Проработал там совсем недолго, 3 месяца, после чего призвали в армию. Шёл туда с желанием, лелея мечту стать военным дирижёром. Но так получилось, что просидел на сборном пункте в Барнауле три дня, а представители новосибирского штабного оркестра, куда я собирался, так и не появились. На третий день меня забрали в Оренбург, в школу сержантского состава зенитно-ракетных войск. Я уже устал ждать «покупателей» от военных музыкантов и особо не возражал. По её окончании меня направили в Сибирский военный округ, на Шиловский полигон, где дислоцировалась часть, переведенная туда из Германии. Жили в палатках, пока строилась казарма. Мне, как сержанту, приходилось командовать рядовыми, прибывшими со всех уголков СССР, а это были люди разной национальности, разных устоев: азербайджанцы, армяне, грузины… Находил общий язык, улаживал разногласия.
Однажды был в увольнении в Новосибирске, приехал проведать ребят, с которыми учился в институте культуры. Один служил в штабном оркестре, двое в ансамбле песни и пляски. А там начальник ансамбля, капитан Геннадий Анатольевич Лужицкий, добился моего перевода к ним. И я, строевой сержант, был поставлен командовать в свои 22 года музыкантами ансамбля. Только представьте: им по 25-26 лет, именитые музыканты с высшим образованием…
С ансамблем мы много ездили по городам Сибири – Томск, Кемерово, Красноярск, Новосибирск – выступали на крупных мероприятиях, праздниках. Я же, пройдя в армии хорошую школу жизни, передумал делать карьеру военного дирижёра. Но место в сердце для этой мечты оставил. Она там и поныне жива.
После службы из-за травмы оказался в институте травматологии и ортопедии, в Новосибирске, где провёл полгода. Там мне и сказали, что Белокуриха – именно то место, где я смогу завершить лечение. Курсовка в санаторий «Алтай» стоила по тем временам немало – 130 рублей, но родители смогли ее получить. В 1982 году я приехал туда, прошел полноценное лечение. Однажды от врачей услышал шутку, что я «приговорён» пожизненно быть в Белокурихе, – поддерживать здоровье. Сегодня у меня эта возможность есть – времени, к сожалению, нет.
В июне того же года я устроился лектором-экскурсоводом в санаторий «Алтай». Ездил с отдыхающими на автобусе ПАЗ. Поездок было много. Чемал, Телецкое… Такой драйв ощущался: палатки, река, энергетика! Люди сближались, некоторые дружат и до сих пор, хотя прошло по 20-30 лет, связываются и стараются подгадать отдых так, чтобы встретиться вместе.
Потом я стал заведующим клубом санатория «Алтай». А в 1985 году появился санаторий «Россия». Его возглавлял Геннадий Захарович Рот. Это мой шеф-наставник, и я благодарен судьбе, что он меня заметил и пригласил к себе. С марта 1985 года я перешёл работать в ещё строящийся санаторий. Через три месяца, 7 июня, мы приняли первых отдыхающих, 200 человек. Спустя какое-то время главврачом «России» стал Николай Иванович Агафонов, с которым у нас также сложились самые теплые, доверительные отношения.
В 2002 году Николай Иванович ушел на пенсию, и генеральным директором санатория «Россия» выбрали меня. И с сентября 2002 года я нахожусь на этом посту.
Источник: sanrussia.ru